Не даром, Rolling Stone (журнал, конечно, а не музыканты) однажды обвинил его ни много, нимало в причастности ко всем крупным манипуляциям и махинациям на финансовых рынках и площадках после Великой депрессии и добавил для усиления эффекта, что это огромный кальмар-вампир, который присосался к человечеству и который всегда подключает свою кровеносную систему ко всему, что пахнет деньгами.

Тем не менее, эта страшная и ужасная фирма сейчас находится не в лучшей форме, а если говорить проще и точнее: она в серьезном кризисе. Она уже отказалась от планов стать громадным потребительским банком, выпустила ужасный квартальный отчет о хозяйственной деятельности, а также привлекла внимание ФРС, центробанка США, который начал в ее отношении расследование. Говорить о том, что у нее серьезные неприятности, пожалуй, еще преждевременно, но можно смело утверждать, что под руководством вспыльчивого Дэвида Соломона компания почти все время плетется в хвосте крупных банков Америки.

Ее незавидное положение дает несколько уроков. Главные финансовые события сейчас происходят не на рынке традиционных банков, а на рынке частных банков, таких, к примеру, как Blackstone, BlackRock и Citadel. Старым банкам с Уолл-стрит трудно конкурировать на цифровых рынках, где правят бал такие компании, как PayPal и Amazon. Кстати, сильное впечатление производит размах негативных последствий, спровоцированных стагнацией в процессе глобализации. На долю доходов за границей у Goldman приходится сейчас намного меньше, чем в 1999 году, когда он проводил IPO. Индийские и китайские конкуренты сейчас настолько сильны, что значительно превосходят иностранные компании на своих рынках.

Возможно, у Goldman все же получится вернуть былое величие, но всегда остается некая трудность, когда дело доходит до реформирования элитных фирм, которые искренне верят в то, что они умнее всех.

Goldman Sachs всегда считал себя исключительным банком. К примеру, IPO в 1999 г. он проводил под девизом: «У нас есть бескомпромиссная решимость добиваться совершенства во всем, за что бы мы ни брались». Именно из этого девиза конспирологи и вывели их тайное руководство всем миром. Однако они, похоже, все же ошибаются, потому что в последнее время единственное, что выделяет этот банк на Уолл-стрит, так это его ошибки и промахи.

Так, в октябре 2022 года Goldman сделал разворот на 180 градусов и прекратил попытки стать крупным потребительским кредитным банком. Он также обнародовал худший за десятилетие квартальный отчет и стал фигурантом расследования ФРС. Это еще не крах, но крепко стать на ноги банку мешают созданные им же самим мифы.

Для того, чтобы понять, что представляет из себя Goldman сегодня, достаточно немного пройтись по Уолл-стрит. После финансового кризиса 2007-9 годов более-менее успешно переформатировались два крупных американских банка: JPMorgan Chase и Morgan Stanley, создавший успешное подразделение, контролирующее активы богачей. Goldman попытался измениться в сфере торговли и консультаций в инвестициях и сделках. Однако новые законы сделали этот сектор менее прибыльным. Пребывая в полной уверенности в своей правоте и исключительности, этот банк однако много лет показывал посредственные и откровенно слабые результаты на практике и даже угодил в громкий скандал 1mdb. «Дочка» Goldman признала вину и покаялась.

Дэвид Соломон возглавил банк в 2018 году. Человек со вспыльчивым характером, он попытался направить банк в новые неисследованные воды финансовой деятельности. Сейчас Goldman предлагает транснациональным корпорациям услуги по перемещению капиталов в масштабах всей планеты. Он основательно добавил «веса», особенно в сфере менеджмента активов и состояний богатых клиентов, но сохранил мечту – стать крупным цифровым банком для простых клиентов, включая и операции с кредитными картами.

Частично эта стратегия имела успех. Доля Goldman на рынке слияний и торговли облигациями выросла и помогла ему заработать в 2021 году внушительную прибыль в размере 21 млрд долларов. С точки зрения налогоплательщиков, безопаснее жить, имея большие капиталы и депозиты. Немаловажно то, что его акции вернули утраченные позиции и даже поднялись выше показателей рынка и большинства коллег и конкурентов.

Однако более внимательный взгляд открывал серьезные проблемы. Диверсификация была какая-то «рваная», частичная; доходы от банковских транзакций оставались крошечными, а работе отделения, управлявшего активами, часто мешали бюрократические проволочки. Мечта стать потребительским банком становилась все более далекой и невыполнимой. У Goldman внушительная армия клиентов численностью 15 млн человек, но у него также огромные убытки и обвинения, связанные с плохими долгами, в результате чего он сейчас вынужден свернуть часть операций.

Все попытки обновить приносящий прибыль механизм провалились. Сейчас само существование банка зависит от старых банковских операций, т.е. от традиционной банковской деятельности. Эффективность работы торгового отделения повысилась, но остается волатильной и прозаически скучной. Можно говорить, что в целом Goldman добился определенных успехов, к примеру, добился при Соломоне ощутимой доходности в 14%, но его деятельность носила какой-то рваный, волатильный характер. Достаточно указать на размах колебаний доходности: от 33% в начале 2021 года до всего лишь 5% в последнем квартале. Большую часть времени он плелся в хвосте коллег-конкурентов по цеху, и две трети времени существенно уступал двум лидерам: JPMorgan и Morgan Stanley.

Все, что произошло с Goldman, дает несколько уроков, что следует и чего не стоит делать. К примеру, он по-прежнему показывает выдающиеся результаты, но в плохом секторе, не там, где надо. Инвестиционный бизнес объединяет минусы регулируемой деятельности с недостатками спекуляций. В самом банке утверждают, что дисциплина по выплатам повысилась и окрепла, но в прошлом году были выплачены 15 млрд долларов, вторая после финансового кризиса платежная ведомость по зарплате и бонусам. И это при том, что прибыль снизилась почти вдвое до 11 млрд долларов и едва превысила стоимость капитала.

Сейчас основная жизнь в финансовой сфере проходит в нерегулируемой банковской среде, где правят бал звездные новички типа Blackstone, BlackRock и Citadel, который заработал для своих клиентов в прошлом году 16 млрд долларов.

Еще один урок из того, что произошло в последние годы с Goldman, это осознание огромных трудностей работы на цифровом рынке, где победителю достается все. В Goldman рассчитывали на мозги своих сотрудников и бренд, но просчитались. Его клиентская база очень сильно уступает PayPal или Amazon. У JPMorgan 66 млн американских домохозяйств, но при этом остается громадная сеть отделений. Goldman осваивал цифровой бизнес при помощи Apple, который помогал ему выпустить кредитную карту. Однако если вспомнить, что у IT-гиганта почти миллиард подписчиков, нетрудно догадаться, кто в этом тандеме выступает первым номером.

И наконец последний урок состоит в том, что стагнация глобализации резко сузила горизонты Уолл-стрит. За десятилетие после IPO Goldman международные доходы обеспечили половину его роста: сначала была завоевана Европа, после чего началось покорение Азии. Сейчас, однако, они обеспечивают лишь треть роста, потому что конкуренты на местах очень подозрительно относятся к чужакам, особенно, к финансистам из-за границы.

Сможет ли Goldman вернуть былые блеск и величие, большой вопрос. Соломон поступил мудро, начав увольнять сотрудников и сокращать собственные инвестиции. Трудностей впереди очень много. И не самое последнее место среди них занимает миф, от которого Goldman так же, как подавляющее большинство старых элитных финансовых организаций не избавились до сих пор – что они умнее всех остальных. Меняться с ним будет архитрудно. Хотя бы потому что он, как небо от земли, далек от фактов. Сейчас, считает Economist, его необходимо заменить самокритичностью. Правда, сделать это в недавнем прошлом повелителям вселенной, наверное, еще труднее.